*трясущимися руками набирает пост*
Я сделал это...
Я написал фанфеГ! *с большой буквы гэ ))*
Хотелась нца, начало писаться как нца, закончилось рейтингом "детям до 14 в присутствии родителей".
*напевает: "Озеееро... Я на тебя похожа, озеро..." (с) Настя Полева*

Про что: Bleach, Гин/Кира, ну остальные мимо пробегали.
Название: Лесное озеро
Рейтинг: 13 есть? читай смело!
Автор: я, кто ж еще?

От автора: Куботайту - куботайтово, моего здесь только озеро, ветер и глюююки; я не волшебник - я еще только лечусь; огромное спасибо aya_me за моральную поддержку; если автор - бездарность, то не стесняйтесь ему об этом напомнить.

Ну, кто здесь еще верил во то, что я писать умею? А вот вам, выкусите :Р

читать дальшеВетер…
Ветер срывался с вершин, пробегал по склонам, по верхушкам деревьев, сминал под собой гладь крохотного озерца и уносился вперед, в безжизненные пустоши, где за ним не сможет угнаться ни одна душа.
Холодный ветер. От него не спасала форма, он забирался под полы одежд, пробирал до самых костей, вонзался глубже – в мысли, в сердце… И у того, кто в такую погоду захочет покинуть уютный теплый дом, должна быть на то достаточно весомая причина.
…
- Но и это еще не все!
Разумеется… Ренджи, ты и в трезвом-то состоянии молчаливостью не отличаешься. Но как бы ни были интересны твои байки, пора возвращаться… Завтра предстоит разбор отчетов – это задача не из легких, и голова болит уже сейчас. Или ты попросту перебрал? Тогда тем более необходимо возвращаться – спьяну таких дел можно натворить… По крайней мере, все так говорят, сам же ты, хвала небесам, никогда не…
- …Круто я его осадил, да?
- Ого! – Мацумото аж присвистнула. – А он что?
- Да ничего… - Ренджи опустил взгляд. – Развернулся и ушел. Вы был бы у меня банкай, я бы…
- Да унялся бы ты уже наконец! Бросай это ребячество, таким способом ты никому ничего не докажешь! Хочешь победить Кучики Бьякую? Зачем? Ты – его лейтенант, и всему отряду будет намного лучше, если между вами установятся близкие, доверительные отношения, потому что вы…
- То-то, я погляжу, у тебя шибко доверительные отношения со своим тайчо, Изуру! – Ренджи с громким стуком опустил чашку на стол, расплескав остатки той мутной жидкости, что могла бы именоваться сакэ – в случае, если вы в глаза не видели настоящего. Но вся более или менее приличная выпивка уже закончилась.
- Тебя это не касается! – Кира мгновенно залился краской. – И я всеми силами стараюсь помогать капитану, и Ичимару-сан благодарен мне, в то время как ты…
- Ребята, ребята, тише! – Рангику опустила пиалу осторожно, бесшумно, по-женски нежными движениями. – Вы явно перепили. Кира, что с тобой? Ты как-то странно…
- Изуру всего лишь старался указать вам на то, насколько важны добрые отношения между капитаном и его ближайшим подчиненным… Что же в этом странного? По-моему, очень мило, да?
Все замолчали.
Кира свою чашку попросту выронил.
- Ичимару-тайчо! – он вскочил и принялся судорожно одергивать рукава. – Прошу простить меня, Ичимару-тайчо… Я немного задержался… Я… Я немедленно возвращаюсь в казармы!
- Гин? – Рангику обернулась и изумленно изогнула бровь. – Что тебя привело сюда? Неужели решил присоединиться?
- Ну что ты, Ран-тян, нам, капитанам, некогда… Я всего лишь хочу забрать своего лейтенанта. Идем, Изуру.
Вновь молчание.
За окном прошелестели листья.
Кира поспешно пробормотал что-то на прощание и удалился вслед за своим капитаном.
- Да у меноса в заднице я видал такие «добрые отношения»! – бросил Абараи, когда глава третьего отряда и его помощник скрылись из виду.

Утром Кира чувствовал себя крайне неважно, но держался молодцом. Он разобрал добрую половину бумаг, а еще не было и полудня.
- Вот и отлично, освобожусь пораньше и навещу Хинамори и Айзена-тайчо, - решил он.
Но в планы Айзена встреча с лейтенантом Гина не входила. Оставив Киру поболтать со старой подругой, он неспешно прогулялся до расположения третьего отряда…

- …Главное, что он полностью доверяет тебе, Гин. Но… Даже этого может оказаться недостаточно.
- И к чему же в таком случае он должен быть готов? – Ичимару улыбнулся одной из своих самых лукавых улыбок. – Может быть, убить своих самых близких друзей?
- Как минимум, Гин…
- Ай-яй-яй… Нехорошо. И как же я, по-вашему, должен этого добиться?
- А вот это тебе лучше знать…

…
Кира писал отчет. Вернее, старался это сделать. Но не получалось. Голова так и норовила упасть на кипу бумаг, словно он нечаянно стукнул себя по затылку собственным мечом. Да вдобавок этот проклятый сон не давал покоя… Почему хорошие сны забываются сразу же, стоит лишь тебе открыть глаза, но кошмары преследуют еще пару-тройку суток?
Утром он встретил тайчо шестого отряда, за которым мрачно брел Абараи. Это была воистину печальная картина – таким измученным Ренджи не выглядел уже очень давно. Знать бы, что его так гложет… Наверняка дело в Рукии, но это так на него непохоже – страдать из-за женщины… Или всему виной его отношения с Кучики-тайчо? Бред какой-то. Да, Ренджи нахальный, самоуверенный и заносчивый, но драться с собственным капитаном?!
На мгновение воображение нарисовало Кире картину сражения. Вот, в долгом и жестоком бою, он все же одерживает победу над Ичимару-тайчо…
- Ичимару-сан, - скажет он ему, - я одержал над Вами верх в честном бою, но мне не нужен чин капитана, и я никогда никому не расскажу о случившемся, но взамен Вы пообещаете мне одну вещь…
Кира поморщился и резко тряхнул головой. Глупость какая! Надо поменьше общаться с Абараем – и так уже нахватался от него всякой ереси. Но… Но все же, что бы ты попросил у капитана? Кажется, что и пожелать-то нечего… Если только… Забрать Момо из пятого в третий. Нет, я не ревную, тем более к капитану Айзену… Но что-то не так. Неправильно. Вчера она рассказывала, как осталась на ночь у него, и он читал ей вслух предание о Лунной Деве… В этом нет ничего предосудительного – будь на ее месте кто другой, об этом уже судачили бы во всех казармах Сейретея, строя самые смелые догадки… Но подумать что-либо подобное о капитане Айзене и Хинамори… Стоп, Изуру, ты же сам только что подумал, и не оправдывайся! Кроме того, ты считаешь, что Момо ведет себя неподобающим образом. Ей не стоит забывать, что она – лейтенант, второй человек в отряде, и вести себя соответствующе своему званию и положению. Ты же… Ты же не завидуешь ей. Ичимару-сан, читающий древние сказания… Это было бы забавно, наверное. С другой стороны, ты бы мог прочесть ему свои новые хайку…
- Размечтался, И-зу-ру…
Кира вздрогнул от неожиданности. Щеки его запылали. Нет, ну не читает же тайчо мысли?
- Простите, капитан, я немного задумался и не заметил, как Вы вошли…
- Ничего-ничего, Изуру, зато вот я заметил, что рабочий день уже закончился и что у тебя очень усталый вид. И круги под глазами. Ты плохо спал? – Гин не улыбался. Смотрел внимательно и серьезно. Это настораживало.
- Нет, все хорошо, благодарю за беспокойство, - Кира принялся лихорадочно наводить порядок в бумагах, ворохом разбросанных по столу.
- Нехорошо врать своему капитану, Изуру!
Лейтенант замер.
- Простите меня, тайчо, но это не стоит Вашего внимания…
- Изуру, Изуру… И ты не расскажешь мне о том, что за дурной сон приснился тебе этой ночью?
- Ичимару-сан, это действительно пустяки… - Кира смутился. Как капитан догадался? Неужели у него все на лице написано?
- Полно тебе, расскажи! – Гин улыбнулся широко-широко, словно в предвкушении чего-то крайне занимательного. Свои сны Кира таковым не считал. – Мне очень интересно… Впрочем, у меня есть идейка. Приглашаю к себе. На чай. Ты расскажешь мне свой сон, а я тебе – свой. Идет?

Расцветала вечерняя заря. Отправляющееся на покой солнце дарило этому миру свои последние улыбки. Озорные лучики плясали на стенах, одинокая птица пела за окном, кто-то, уставший после трудового дня, спешил развеяться – в кабак или к любовнице; кто-то, наоборот, едва заступил на ночное дежурство. Погожий теплый вечер в Сейретее. Обычный вечер. И только лейтенант третьего отряда с большим трудом верил в это, как, впрочем, и в реальность происходящего. Он сделал еще один глоток - чай был ароматным, вкусным… Даже немного стыдно было сомневаться в реальности такого замечательного напитка, а это в свою очередь означало, что существует и все остальное. Чай же есть? Так почему бы не быть и всему прочему? Это казалось... логичным. Оно происходит. Происходит с ним. Происходит наяву. А он и не знал, что тайчо умеет заваривать такой вкусный чай…
- Угощайся, Изуру, - Гин указательным пальцем подвинул тарелочку с хурмой. Кира поспешил отказаться – само собой, предельно вежливо.
- Нууу… - Ичимару облокотился на стол и оперся щекой на руку. – Изуру, не смотри ты так в эту несчастную кружку. Это чай. Всего лишь чай. И ничего больше. Там даже сахара нет.
- Нет, что вы, я… Я… Я не знаю, с чего начать…
- Ну так начни с начала.
- Я до сих пор не уверен, - Кира тихонько вздохнул, - что это будет Вам интересно… Но… Вот Вам часто снятся сны?
Решился задать вопрос. Мило. Ответить честно, что ли?
- Видал несколько раз. Любопытно.
- А мне почти каждую ночь… Но обычно я не запоминаю сны, а в этот раз… Мне снилось, что я… Что меня перестали видеть – или я стал призраком… Я пытался говорить, но не слышал собственного голоса. Мимо меня проходили люди – и не замечали, словно меня не было рядом. Я попытался схватить кого-то за руку, но не удалось, моя рука прошла сквозь его ладонь… Было страшно. Я бродил по улицам, и никто не видел меня. А потом… Потом я случайно подошел к зеркалу – и не увидел в нем своего отражения.
- Именно это тебя так сильно напугало, Изуру?
Кира смущенно потупил взор. Промолчал.
- Не бойся, это не страшно – терять свои отражения.
Кира не поднимал глаз. Молчал. Ждал дальнейших слов – и Гин это знал. Сейчас…
- Обещания за обещание. Мне тоже снился один любопытный сон, - Гин встал, обошел столик, сел рядом с лейтенантом. – Далеко-далеко, за семью вершинами, на которые опускаются отдохнуть грозовые облака, есть озеро. Маленькое озерцо в глубине лесной чащи. Вода его чище слезы – но ты не увидишь дна. И отражения своего в водной глади тоже не увидишь. Оно способно приоткрыть завесу тайны над будущим, но лишь тем душам, что приходят к нему, потеряв последнюю надежду.
- И вы были там?
- Да, - Гин широко улыбнулся. – И знаешь, что я видел?
- Вы увидели свое будущее? – Кира робко поднял взгляд.
- Нет, Изуру, я увидел человека в форме шинигами. Он долго-долго глядел в воду, после чего, не снимая одежды, бросился в озеро.
Кира вздрогнул. Гин положил свою руку поверх его ладони.
- Утопился, наверное…. Надо полагать, невеселый сюжетец ему там показали.
- Но этот человек… Он же узнал, что его ждет? Почему он не решился исправить будущее? Сдался, не начав борьбы? – Гин почувствовал, как задрожала рука лейтенанта.
- Возможно, будущее от него не зависело. Ты не сможешь изменить то, что связано с чувствами других людей. Не думаешь ли ты, что в силах заставить кого-то любить тебя? – Гин хитро прищурился.
- Нет… Что Вы… - Кира вновь покраснел. К чему капитан клонит? – Но я могу… Я же могу попробовать… Вы понимаете… Не заставлять, а сделать так, словно человек сам…
- Вот как сейчас? – елейным голосом пропел Гин.
- Что? – Изуру моментально выдернул руку. Покраснел еще сильнее. Ичимару не без удовлетворения отметил, что у его лейтенанта слегка затряслись колени.
- Нет, простите, я… Вы не поняли… Я всего лишь думал…
Мило, мило, мило. Неужели все еще проще, чем казалось? И Гин обнял его за плечи.
- Что же ты такое подумал, Изуру?
Ударил порыв ветра. Где-то поблизости скрипнули ставни. Прошелестели листья. Откуда-то издалека донеслись обрывки ругани.
Но Кира слышал лишь то, как стучит его сердце. Гин тоже это слышал - чужое бешенное сердцебиение – и постарался сдержать самодовольную ухмылку.
- Мне нужно идти, Ичимару-тайчо. У меня много работы завтра…
- Поручи третьему офицеру.
- Ичимару-тайчо… - Кира попытался освободиться. Этого-то Гин и ждал.
- У тебя получилось, И-зу-ру… - почти пропел он.
- Что получилось?
- Ты же хотел, чтобы я просил тебя не уходить? У тебя получилось. Не уходи.
С этими словами он прижал к себе лейтенанта, не оставляя тому ни шанса вырваться самостоятельно, не прибегая к активному сопротивлению. Кира оторопел. Что здесь происходит?
- Капитан, я не понимаю, что Вы…
…Гин целовал его со всей нежностью, на какую был способен. Ласково гладил по плечам, зарывался пальцами во волосы, шептал на ухо что-то успокаивающее. Молчишь, глотаешь слезы… Всю нижнюю губу себе искусал, глупый – утром будет болеть. Сдерживаешь стоны – зачем? Не получается же. Срываешься, впиваешься ногтями в плечи - это больно, между прочим. У тебя трясутся руки – интересно, чувствуешь ли ты это? Тихий всхлип… Ну вот только этого не надо – я что же, настолько плохой любовник? Кто там желал во всем помогать капитану? Ну так помоги, расслабься хоть немного… Вот, уже лучше. Надо же, какие у тебя тонкие руки. Ох, Изуру, я может и не подарок, но ты любовник еще более отвратительный. Неужели мне достается твоя невинность? Боги милосердные, я не заслужил такого ценного трофея! Ай! Кусаться-то зачем?
Кира не замечал, что исцарапал Гину все плечи. Его лихорадило. Осознание реальности возвращаться не торопилось. Его обнимают. Чужое дыхание щекочет ухо. Болит поясница. Ладони липкие от пота. Дыхание… Дышать спокойно, ровно, давай же, постарайся. Все хорошо… Все…
Кира молча смотрел, как Ичимару-тайчо одевается.
- Пить хочешь, наверное? Сейчас налью чего-нибудь. Лежи, не шевелись, - голос капитана обладал отрезвляющим действием - спохватился, принялся одеваться сам.
Он как можно более поспешно покинул жилище капитана, стараясь не произносить ни слова. Что царило в голове – описанию не поддавалось. И вдобавок ко всему не переставало лихорадить.

Весь следующий день он старался не показываться на глаза капитану. Впрочем, когда Гину понадобилось его найти – он его нашел.
- И-зу-ру…
Кира выронил бумаги. Поприветствовать капитана не вышло – слова застряли в горле, в животе что-то предательски сжалось, по спине пробежали мурашки.
- Ай-яй-яй, я тебя напугал? Давай помогу бумажки подобрать…
- Нет, я сам! – Кира бросился собирать документы.
Гин улыбался, глядя как его лейтенант суетливо складывает в стопочку какие-то листочки. Боги, до чего же он бывает милым, когда не строит на лице унылую мину.
- Изуру… - протянул он нараспев.
- Я Вас слушаю, Ичимару-тайчо, - он тут же выпрямился.
- Знаешь, наверное я люблю тебя, Изуру.
У Киры ком подступил к горлу.
- Ичимару-сан…
- Шучу!
Оставшиеся неподобранными листы с шелестом унеслись, гонимые ветром.

Ветер…
Ветер срывался с вершин, пробегал по склонам, по верхушкам деревьев, сминал под собой гладь крохотного озерца и уносился вперед, в безжизненные пустоши, где за ним не сможет угнаться ни одна душа.
Холодный ветер. От него не спасала форма, он забирался под полы одежд, пробирал до самых костей, вонзался глубже – в мысли, в сердце… И у того, кто в такую погоду стоит в одиночестве на берегу безымянного, неприметного озера, ежась на леденящем ветру, должна быть на то достаточно весомая причина.